Я проснулась от жалкого поскуливания и завывания собак, к которым примешивались равномерные звуки метлы, подметающей дорожки нашего сада. В саду у бассейна в манговых деревьях каркали вороны. Раджан, наш садовник и сторож, похожий на черта из гоголевского «Вечера на хуторе близ Диканьки» — прожжённый солнцем, седовласый, всегда голый, с торчащими из-под набедренной повязки кривыми волосатыми ногами, — что-то кричал своей жене, прерываясь только на громкое отхаркивание и сплевывание. Его жена Мариам — низкорослая женщина с внешностью каннибала, с большими щербатыми, как старый деревянный забор, зубами на желтом, окрашенном шафраном лице. Поблескивая нарисованной точкой между бровями, обозначающей, что она — дама замужняя, Мариам послушно тянула шланг к бассейну, громко матерясь на тамильском в адрес своего босса-мужа. Так продолжалась каждое утро, сразу после восхода солнца. Прямо под окнами нашей спальни. Никакие объяснения, просьбы не шуметь, угрозы — ничего не помогало. Уволить непослушную челядь мы не могли: они проживали на территории дома, который мы арендовали у госпожи Кальяне, их настоящей хозяйки, и были частью «все включено».
Наш дом стоял на улице с романтическим названием «Улица морских ракушек» на берегу океана, но на этом романтика и заканчивалась. Улица выглядела как узкий туннель, ведущий к морю между высокими каменными заборами. Вокруг были канавы и горы мусора, который прямо за пределы своих владений высыпали нерадивые слуги из домов, расположенных здесь же. Сухой мусор они палили в кострах, а за остальным пару раз в неделю приезжала мусоровозка. Рядом находились маленькие рыбацкие поселения, все жители которых в основном были мусульмане. Рано утром нас будил заунывный голос, созывающий всех на утреннюю службу, так не вязавшийся с моими представлениями об Индии. По соседству на нашей территории, огражденной плетеной сеткой забора, проживала сама госпожа Кальяне — пожилая индуска, принадлежавшая к высшей касте брахманов. Кальяне жила одна – муж ее умер, младшая дочь погибла, а старшая жила в Америке, куда она часто ездила навестить дочь и скоротать Ченнайскую зиму.
Каждое утро в какофонии звуков, я различала треск мопеда, возвещающий о прибытии молодого симпатичного брахмана, который по заказу Кальяне приезжал совершать святые ритуалы во дворе нашего дома возле маленькой статуи Ганеши — покровителя домашнего очага. К тому времени, когда я спускалась вниз, во дворе уже пахло благовониями. Кальяне, одетая в белые шаровары и тунику, босая, с распущенными волосами, в окружении своих верных слуг — Раджана, Мариам, кухарки-хромоножки Лакшми и водителя Асама, — довольная и причащённая, приветствовала меня с улыбкой, протягивая палочку благовоний. От ее дружеской опеки и постоянного присутствия всей челяди я не знала, куда деваться. Вот уж верно — дом на океане и сто слуг в придачу.
Обычно утром на лестнице, выходя из спальни, я слышала позвякивание браслетов на тонких запястьях домработницы Зиты, которая чем-то похожим на наш веник, но больше смахивающим на хвост дикобраза, мела мраморную лестницу, ведущую вниз в гостиную и столовую. При виде меня она грациозно, словно балерина, выпрямлялась и, покачивая головой из стороны в сторону — типичный индийский жест приветствия, — произносила хрипло «Утро, мэм», тут же отворачивалась и продолжала свою работу. Как только я спускалась вниз, из кухни, принося с собой ароматы досы – индийского рисового блина,- выбегала с распростертыми объятиями кухарка Клара, приветственно улыбаясь и кланяясь. За ней из столовой выходила ее дочь Шеннан — местная няня Лео. Ну, а во дворе меня поджидала группа вновь причащенных, во главе с Кальяне, держащей наготове палочку благовоний, с наилучшими пожеланиями. Возле бассейна в тени манговых деревьев величественно, как и подобает сахибу – белому человеку, прохаживалась наша московская няня Катя, наблюдая, как Лео ездит на велосипеде. Я старалась побыстрее выпить зеленый чай, съесть кусок манго или папайи и незаметно проскользнуть в ворота к океану, на утреннюю пробежку.
Дорожка к океану, а точнее, к Бенгальскому заливу, заросла старой травой вперемешку с песком. Берег, был неочищенный, и никакого пляжа не было. Из-за сильного течения и подводных рифов здесь категорически запрещалось купаться. Море всегда штормило, и даже если зайти в воду по колено, течение и водовороты были настолько сильные, что просто сбивали с ног. Справа вдалеке виднелись рыбацкие лачуги и растянутые сети для ловли рыбы. У кромки воды, словно большие грибы, на корточках справляли нужду местные рыбаки, используя океан в качестве биотуалета. Я бежала в другую сторону, налево, вдоль небольших коттеджей, населённых семьями менеджеров Рено, работающих в Ченнае, дальше вдоль маленького поселка, где проживали еще немногочисленные иностранцы.
Кальяне предупреждала меня о том, что ходить на океан одной опасно, и навязывала мне в компанию Раджана или Вадевеля, либо своего водителя-телохранителя Асама. Для меня бег сродни медитации — время размышлений наедине с собой. Никакой компании мне не надо. Я прислушивалась к ее словам, договаривалась с Вадевелем, чтобы он ждал меня на спуске к побережью, брала телефон и бежала у самой кромки воды, наслаждаясь солнцем и легким бризом с океана.
Мы недавно вернулись с Гоа, где вполне безопасно можно было прогуливаться по длинным белым пляжам в парео и купальнике, но здесь в Ченнае я соблюдала строгий десс-код. В это утро на мне были легкие спортивные шорты и открытая майка. Я беспечно бежала вперед, все дальше отдаляясь от места, где меня ждал Вадевель. Я пробежала небольшую бухточку, где местные подростки прямо в одежде окунались в воду и играли в футбол. Завидев меня, некоторые из них закричали: «Хай, мэм, нужен друг?» Я, не глядя в их строну, побежала дальше. Волны плескались у моих ног, солнце светило. Был январь месяц – бархатный сезон в Ченнае. Я поравнялась с двумя девочками-школьницами в белых гольфах и синих юбках в складочку. Они приветственно помахали мне рукой, я улыбнулась им и побежала дальше.
Слева велось строительство дорогой недвижимости. Белые каменные стены, огромные стеклянные окна — было понятно, что скоро здесь появятся супер-виллы. Боковым зрением я увидела, как со строительной площадки вышел мужчина и сел поодаль на песок. Я бежала все дальше. Впереди виднелась пальмовая роща с белым песком. Я никогда не забегала так далеко. Мне стало интересно, и только поравнявшись с первой пальмой, я вдруг поняла, как далеко я забежала. Я забеспокоилась, развернулась и побежала обратно.
Ветер усилился. Это был уже не легкий бриз: он свистел в ушах, оглушал, отталкивая меня назад. Я устала и захотела пить, но продолжала бег. Вот и те белокаменные вилы. Я бежала вперед, а вокруг было ни души. Внезапно мне почудилась тень сзади. Я обернулась и отпрянула в ужасе. Прямо за моим плечом, почти дыша мне в затылок, бежал мужчина. На вид он был такой тщедушный, невысокого роста, худой, что сначала я без страха в возмущении закричала: « Что тебе нужно? Уходи!» Показывая на телефон и объясняя: «Вот сейчас я позвоню своему телохранителю и он мгновенно прибежит сюда», — я перевела взгляд на его глаза и отпрянула в ужасе.
Это были стеклянные, ничего не выражающие глаза больного, которые неотрывно смотрели на мою грудь. Он протянул руку, пытаясь прикоснуться ко мне. От ужаса я закричала по-русски: «Пошел вон, козел!» От звука незнакомого языка он на мгновение замешкался и приостановился. Я, недолго думая, лягнула его ногой в живот. Он согнулся, а я побежала со всей мочи вперед.
Я мчалась и боялась оглянуться, боялась увидеть, что он бежит за мной. Вокруг так и не было ни души. Я пробежала минут пять на бешеной скорости и только потом оглянулась. Он был далеко позади и уходил в противоположенную сторону, по направлению к строящимся виллам. Я побежала дальше, уже не в таком быстром темпе, но все еще тяжело дыша и с сильно бьющимся сердцем, и только завидев подростков, играющих в футбол, опустилась на песок, чтобы перевести дыхание и позвонить мужу.
От пережитого шока я, ничего не чувствуя, вытянулась во весь рост на песке. Над моей головой было безоблачное синее небо, у ног плескался океан. Позади меня на прибрежном участке стояло огромное дерево с желтыми цветами, похожими на мимозу. Ветер доносил их сладковатый запах. Я приподнялась и села, смотря на воду. На воде, словно маленькие лодочки, качались желтые соцветия мимозы, сверкающие в отблесках солнца.
Было так красиво. Меня накрыла волна счастья. Я вздохнула, выдохнула на «Омм» и достала телефон, чтобы позвонить мужу.
Автор Лена Блюмквист, фото #Домохозы
