…Мои родители по вечерам включали телевизор, чтобы узнать городские новости за день. Именно благодаря местному телевидению они узнали, почему я не прихожу в школу, и почему от моих вещей исходит весьма специфичный запах. Мне было 15 лет…
Вспомните себя в 15? Первые влюбленности, горячие обещания в вечной дружбе и такие же горячие предательства. У кого-то рождались братишки, сестрёнки, кто-то находил подработку, а ещё находились те, кто уже учился курить дурь, напиваться до рвоты в школьных туалетах и драться на задворках за девочек-акселератов.
В свои 15 я мечтала стать «пластырем» для мира: прикрыть своими усилиями какую-то зияющую дыру общества. Мне действительно хотелось изменить жизнь людей, которые по каким-либо причинам не могли быть счастливы в тот момент. Моя история добра началась с простого: я вошла в социальную сеть и набрала в поиске «благотворительность» и отфильтровала группы по своему городу. На информационной стене первого попавшегося сообществ, я нашла сообщение о девочке-отказнице двух лет, которую только прооперировали; ей нужен базовый уход: поменять подгузники, накормить и уложить спать. Я написала сообщение, что закрою этот вопрос и уехала в ДРКБ.
Нашла нужный корпус и начала объяснять дежурной, что мне срочно нужно в кардиохирургическое отделение. Резонные вопросы один за другим обезоруживали меня: «У вас справки есть? Вы имеете опыт сиделки у больных?» Ничего я не умела! И справок никаких у меня не было. Зато у меня было неуёмное желание помочь девочке по имени Полина, о которой я узнала в интернете. Именно это я и сказала дежурной. Мимо проходила старшая сестра кардиохирургического отделения, которая внимательно следила за мной в стороне, пока я доказывала свою состоятельность как нянечки. «Подгузники умеешь менять?» — её вопрос будто был пропуском в иллюзорный для меня мир добра, поэтому я соврала. «Да, конечно», — ответила я.
Полине было два года. Врождённый порок сердца – сопутствующее болезни Дауна и трахеостома, у неё была «волчья пасть». Я никогда не видела таких детей, мне было непонятно, почему она так странно выглядит, почему у неё трубка в горле, да и вообще у меня было огромное количество «почему». В этот же день мне принесли «просто посмотреть» мальчика, у которого на лице были гемангиомы, которые мы почему-то шли прижигать лазером. Я держала 9-месячного малыша на руках и не понимала, почему столько брошенных детей оказываются только в одной палате. За один день я научилась вообще всему, что может понадобится даже маме здорового ребёнка.
Мне ведь казалось, что существуют только красивые дети, и именно к ним я иду. Я совсем не понимала масштабы этой войны в мирное время. За те дни я узнала, что существует малыши с пустыми глазницами, которые нужно обрабатывать; есть дети, которые в год могут весить чуть меньше двух килограмм; а бывают ребятки… Да оказалось, что бывает всё. Непонятно было только в первый день. Страшно только в первые минуты знакомства с малышом. А потом начинается борьба. Всё как на войне.
Вспоминаю девочку, которая в 3 года из-за запущенного ДЦП могла только лежать. За 3 недели такие же девочки как я научили её сидеть. Да, на подушке, да, придерживая, но ведь это какой прогресс! Один мальчик почти год лежал в отделении. Ему не помогали операции, не заживали швы. И спустя 10 месяцев его выписали. Да, под наблюдение, да, с обязательным возвращением спустя год. Но ведь он вышел за стены больницы! И за каждую такую «да, но!» мы, незнакомые друг с другом девочки, боролись из всех сил. Мы учили детей глотать самостоятельно, вставать на ноги, ходить, и, самое главное, будто с ними учились…жить. Никто не говорил о безнадёжности, даже если было очень сложно, врачи и сёстры тихо произносили: «Справимся». И мы справлялись. По одиночке. Мы никогда друг друга не узнаем, но мы знали, что в каждом отделении есть вот такая «фея».
… Как-то на дежурство приехало телевидение, чтобы показать, как детей оставляют на произвол. От меня только забрали чью-то девочку на операцию, и вообще я не хотела давать интервью. Боялась, что, если родители узнают, где я нахожусь, мне достанется за прогулы, постоянное враньё про «ночую у подружки», а в школе ещё будут смеяться над слезами.
Всё, конечно, было совсем по-другому. Получилось привлечь внимание, посыпались звонки с предложением помочь. И моя мечта сбылась. На пару лет я смогла стать «пластырем» для мира одного отделения одной больницы.
Автор Айгуль, фото # Домохозы
